Передовая линия боевого столкновения украинских военных и российских оккупантов кардинально изменилась по сравнению с началом полномасштабного вторжения России. Такое заявление сделал офицер пехотного батальона Андрей Ильенко. По его словам, открытые траншеи стали бессмысленными, поскольку их быстро уничтожают, а вместо них появилась сложная сеть глубоко замаскированных позиций. Об этом Андрей Ильенко рассказал в интервью «Главкому».
«В начале войны это были открытые траншеи, или накрытые маскировочной сеткой или досками, – это было нормой тогда. Но сейчас все это не имеет смысла. Не имеют смысла массивные укрепления на передовой линии, потому что они будут уничтожены. Сегодня передовая в большинстве случаев не является сплошной линией, это довольно сложное кружево опорных пунктов, обычно глубоко замаскированных. Позиция – это нора, замаскированное подземное углубление. Главная задача – минимизировать демаскировку, минимизировать движение, сделать так, чтобы враг не мог понять, где точно находятся наши силы. В большинстве случаев, в частности в нашей ситуации, обеспечение ребят на позициях происходит с помощью беспилотных аппаратов, воздушных и наземных, эвакуация тяжелых раненых происходит с помощью наземных роботизированных комплексов», – рассказывает Ильенко.
По его словам, на фронте используются другие понятия. «Серая зона», которая раньше была территорией между позициями, теперь охватывает пять и более километров в обе стороны.
«Нет четкого, однозначного разделения: вот здесь – наша зона, а там – начинается зона врага. По сути, все поле боя – это большая «серая зона», – отметил Ильенко.
Кроме того, появился термин «килл-зона» – территория, где работают вражеские FPV-дроны. Она достигает 10–15 км от линии соприкосновения, а местами и 20 км.
«Это не значит, что любой выход на открытое пространство в этой зоне – и ты попадешь под удар, нет, но враг пытается контролировать ключевые логистические пути, выявлять технику, артиллерию. И мы, соответственно, делаем то же самое на территории, которую контролируют россияне», – говорит офицер.
По словам офицера, россияне отошли от массовых механизированных штурмов, которые были распространены в 2023–2024 годах, и теперь используют тактику «просачивания». Малые группы оккупантов пытаются пробраться вглубь украинских позиций, чтобы создать хаос, перекрыть логистику или отвлечь внимание.
«Раньше, особенно в предыдущие годы, россияне регулярно применяли механизированные штурмы – идет тяжелая техника с десантом штурмовиков на броне. Так было, когда наш батальон оборонял Северск, Спорное, Ивано-Дарьевку. С одной стороны, это очень опасно, потому что тяжелый бронированный кулак может прорвать фронт на узком участке. А с другой стороны, этот кулак уязвим, и если грамотно построена оборона и огневая поддержка, то в момент, когда враг накапливается и выдвигается, их можно уничтожить – путем предварительного минирования, артиллерией или дронами. В последние полгода механизированных штурмов было значительно меньше, но сейчас, как видим, враг снова возвращается к этому методу. Впрочем, не так массово, как в 2023-2024 годах.
Действительно, сейчас на Покровском, Добропольском направлении они пытаются заходить небольшими пехотными группами, это может быть двое-трое… как их правильно назвать… военнослужащие оккупационной армии?..», – рассказывает Ильенко.
По мнению Ильенко, война требует отражения в искусстве, но оно должно быть «глубоким, тонким и талантливым». Он привел пример фильма «20 дней в Мариуполе», который показывает правду без спекуляций.
«Итак, Чернов снимает документальное кино, идя в штурм или – если вспомнить «20 дней в Мариуполе» – сидя один в окруженном Мариуполе. Он пережил все это сам, почувствовал на своей шкуре, поэтому такие фильмы являются подлинными, глубокими документами эпохи. В этом их сила. Украине сейчас очень нужна такая документалистика. Нужно и художественное кино, но оно должно быть тонким – чтобы не превратиться в спекуляцию на теме и примитив. Это очень тонкая тема. Все, кто были на войне и видели, как война выглядит, как она пахнет и что она из себя представляет, не сильно склонны ее эстетизировать. Это кровь, грязь, вонь – ничего хорошего. Но все же мы склонны эстетизировать все – это в природе человека, и такова природа искусства», – отметил Ильенко.
Также Ильенко упомянул «байрактарщину» как пример примитивной эстетизации войны, которая не имеет ничего общего с реальностью. Он отметил, что «милитарная культура» с ее символикой, легендами и сленгом может стать фундаментом будущей культуры Украины.
Напомним, офицер сформированного украинскими националистами батальона «Свобода», входящего в состав бригады Нацгвардии «Рубеж» Андрей Ильенко рассказал об иллюзии быстрого окончания войны.
Читайте также: Андрей Ильенко: Быстрое окончание войны – очень опасная иллюзия
