Война задала новые цели, в рамках которых возрастает и роль коммуникаций. Государство должно уметь говорить с гражданами, чтобы получать их доверие и поддержку. И это вновь заставляет его обращаться к пропаганде. А все с советских времен смотрят в сторону пропаганды слегка пренебрежительно, поскольку то ли она говорит правду, то ли нет…
Мы все находимся в системе взглядов и представлений, самым мощным "строителем" этой ментальной системы является пропаганда. Государства вкладывают в нее большие деньги, заставляя нас видеть мир их глазами. И когда эта система "оживает" в нашей голове, отталкиваясь от "ростков", посаженных туда медиа, образованием, литературой и культурой, мы сами становимся "ходячей" пропагандой. Мы говорим и рассуждаем, как "репродуктор". Пропаганда — как религия, против нее трудно восстать, ей легче подчиниться. Наше сознание приходит в этот мир "чистеньким", а уходит нафаршированным пропагандой, порождающей наше поведение. Отдельный человек не способен победить пропаганду, это как война солдата с танком или самолетом. Чисто теоретически это возможно, а практически — нет. "Чужая" пропаганда опаснее "своей", поскольку ее мир направлен на разрушение "нашего". В мире всегда есть место подвигу, — говорила советская пропаганда. Но еще точнее это должно звучать так: в мире всегда есть место пропаганде…
Интенсивные коммуникации сегодняшнего дня резко усилили роль пропаганды. Объемы коммуникаций, в которые погружен современный человек, делают невозможным их критическое осмысление. Череда фактов и мнений, подкрепленным визуальным материалом, практически отключают возможности критического мышления. Теперь все есть правда… если не доказано обратное.
Одновременно исчезли непререкаемые авторитеты — все сегодня можно подвергнуть сомнению, найдя совершенно противоположную точку зрения, столько же серьезно аргументированную. Практически каждый читает свой информационный поток, убеждаясь в своей собственной правоте. Дискуссии не имеют смысла, поскольку никто не способен согласиться с другой точкой зрения. С одной стороны, это связано с возросшим самомнением пишущего-читающего. С другой, калейдоскопом быстро меняющихся событий. Человек прошлого мог долго думать и размышлять об индивидуальном произошедшем, а сегодня таких событий миллион.
Плюс к этому машины дезинформации сегодня столько же могущественны, как и машины информации, чего также не было раньше. В результате каждый может найти подтверждение любой истине. На это работает также то, что человек не всегда ищет или желает именно правду. У него много иных отвлекающих целей. Поиск правды весьма затратен, а иногда и опасен.
Однако сегодня в определенном смысле эпоха исчезновения правды… Сейчас число правд и авторитетов стало таким большим, что нивелировались сами эти понятия. Каждый может найти правду себе по душе. Каждый может обозвать неправдой то, что ему не нравится, и сразу найти этому подтверждение. Бывший когда-то светлым мир информации сегодня стал темным. В нем все тяжелее находить правду. Множественность разных правда заставляет их конкурировать друг с другом.
С одной стороны, право на правду девальвировалось, с другой, она сама во многом потеряла ценность. Правда часто даже не ведет к более правильному и справедливому миру. И она точно ведет к новым спорам и информационным "дракам".
Сегодня время пропажи авторитетов, и мы имеем в результате хор мнений. И часто побеждает тот, кто кричит громче всех, или сидит в более важном управленческом кресле. И тогда с ним просто опасно спорить.
Выросли возможности по созданию и продвижению искаженной действительности. Она делается часто даже более качественно, чем сама правда, поскольку опирается на знание слабых сторон человеческой натуры. Мы хотим получать быструю и бесплатную информацию, что создает множество лазеек.
Пропаганда не действительность, а модель действительности, при которой освещаются те ее аспекты, которые важны с точки зрения коммуникатора. Неприятные для него моменты всегда будут опускаться. В СССР, как пример, все цензурировалось из одного центра, поэтому в такую модель действительности не могло проникнуть ничего ее нарушающего. А образование, медиа, наука, культура, литература и пропаганда говорили на одной языке. Как говорилось в советских стихотворных строчках — "Сегодня в газете — завтра в куплете"… Завтрашний день должен был быть таким же, как сегодняшний.
Наш мир оказался погружен в войну, что проходили не все поколения. До этого это были наши отцы и деды, теперь — мы сами. А война меняет многие правила, жестко наказывая тех, кто не хочет ей подчиниться.
Пропаганда — это в первую очередь мнение государства, или в современном мире главных политических игроков, когда их несколько. В СССР было легче, можно было запретить. В сегодняшнем мире это сделать сложнее, поэтому "моя" правда должна быть увлекательней чужой.
По большому счету правда — это и экономическая категория, поскольку за неправду стране приходится платить больше, стараясь удерживать покой и благополучие в мозгах. За наши мозги идет борьба между разными политическими игроками, своими и зарубежными. Каждая страна видит мир немного по-другому, акцентируя разные аспекты действительности.
Реально мы стали жить в эпоху множества правд. Человек не хочет, да и не может подвергать проверке все сказанное и услышанное. Условный пример: своя правда есть у рабочих, своя — у владельца завода. Своя — у студента и своя — у ректора университета. Так возникает потребность в определенном компромиссе. Кстати, рабочие иногда бастуют, а вот студенты — никогда.
Телевидение давно заняло нишу главного "переносчика" новостей. Здесь увиденное глазами делает сказанное более достоверным. Хотя никто не думает о том, что видеокоммуникация цензурируется иным способом, чем вербальная. Вербальная заставляет нас представлять все в своей голове, а видео может нчето показать, а нечто нет, найдя картирнку длялюбого набора слов..
Интересно, что телевидение побеждает газету еще и в том, что оно диктует скорость восприятия и в некотором роде акценты внимания. Газета не имеет таких возможностей, ей приходится помнить, что человек, к сожалению, существо мыслящее, и может отвергать высказывания, которые не соответствуют его модели мира.
Пропаганда всегда будет точкой зрения одной из сторон, другая — может видеть все по-другому. Госпропаганда — это модель мира, которая должна быть у каждого в голове с точки зрения власти. На это работает все: школа, медиа, литература и искусство. Однако сегодня советские монокоммуникации ушли в прошлое, поэтому возникает потребность в борьба разных пропаганд. Одна будет, к примеру, у оппозиции, другая у государства.
Была когда-то стихотворная фраза "мамы разные нужны, мамы разные важны". Можно преобразовать ее в такую — правды разные нужны, правды разные важны. В мире одной разрешенной правды мы никогда не добьемся истины.
